Максим Диденко с Чёрным Русским
По мотивам романа Пушкина «Дубровский» Максим Диденко поставил в доме Спиридонова иммерсивный спектакль «Черный русский».
В особняке Спиридонова последний месяц днем и ночью идут репетиции. Здесь готовятся к премьере «Черного русского» — иммерсивной постановки Максима Диденко, которую создатели окрестили спектаклем-триллером. Для московской сцены эта работа — скорее исключение, чем правило: независимые театральные проекты (а «Черный русский» — пример именно такой) по-прежнему можно сосчитать по пальцам, причем одной руки. Зрителя здесь не усадят в кресла в зале, потому что ни кресел, ни зала нет, а проведут по всему дому. Нет и привычного для репертуарного театра расстояния между сценой и всем остальным, потому что сцену, как легко догадаться, никто не строил. В нее легко превращаются и стол, и смятая постель, и стог сена в хлеву, окруженный настоящими (и не собирающимися молчать) гусями и поросятами, а артисты вполне могут оказаться на расстоянии сантиметра от вашего лица.
История, которую рассказывает «Черный русский», хорошо знакома каждому еще со школьных времен, а если даже нет — никто и никогда вам в этом не признается. Ведь это «наше все» Александр Сергеевич Пушкин и его неоконченный роман «Дубровский». Он в версии драматурга Константина Федорова и режиссера Максима Диденко становится трехмерным, предлагая узнать три версии событий: Маши, Троекурова и, разумеется, самого Дубровского. Чтобы собрать сюжет воедино, придется наведаться в особняк Спиридонова, превратившийся на время в дом Троекурова, трижды. В этом доме есть свои правила, которые советуют не нарушать. Например, не забывать про то, что выданную в начале действа маску снимать нельзя, иначе вы можете прогневать его обитателей или (при более прозаичном развитии событий) попросту потерять из виду тех, кто следит за той же сюжетной линией.
В «Черном русском» три основных линии, рассказывающих историю Дубровского с точки зрения Троекурова, Маши и самого Дубровского. Иногда сюжеты пересекаются, и тогда все — и артисты, и зрители — собираются в одном пространстве. «Изначально нам не казалось, что интерактивность станет какой-то большой сложностью, но у актеров постоянно появляются вопросы: что делать, как взаимодействовать. Опыт американских коллег здесь может быть полезен, поэтому мы хотим устраивать обмен этим опытом, привозить в Москву главных героев американской школы. Нам хочется развивать иммерсивный театр в России, ведь это действительно школа, которая требует определенной методологии, опыта и практики», — говорит креативный продюсер проекта Дарья Золотухина, чьи слова тут же подтверждает и Елена Новикова, вспоминая о том, что работы Максима Диденко давно намекали: заниматься иммерсивной постановкой должен именно он.
Сам Диденко считает, что иммерсивный театр в России был всегда, однако оставался явлением скорее внутренним, чем общедоступным и общеизвестным: «Он никогда не был достаточно известен, потому что русский репертуарный театр как глобальный институт с этим ничего не делал. Сейчас иммерсивность приходит в официальную театральную жизнь, и это здорово, потому что современный театр без нее представить сложно. Театральные машины в Европе и у нас устроены очень по-разному. Там проект может жить несколько месяцев, потом закрыться, а на его месте начнется что-то новое. У нас все совсем иначе. Дело ведь еще и в том, что иммерсивный спектакль невозможно быстро смонтировать и размонтировать. Русский театр к такой логистике в силу не всегда готов. Здесь нужна совершенно другая система театрального устройства. В Европе есть огромное количество грантов для независимых театральных компаний, у нас такого, к сожалению, пока нет. Независимый сектор в театре не развит. Есть, разумеется, какие-то очаги, но массово это происходить не может, потому что мы существуем в другом культурном поле и в ином экономическом укладе. Нужно быть либо психом, либо богачом, а лучше и богачом, и психом сразу, чтобы решиться делать иммерсивную постановку независимо от всех. И как хорошо, что такие есть».
Техническая сложность и отточенность движений любой постановки не может заменить смысл и простой вопрос «зачем?», с которого обычно все начинается. Зачем приходить в особняк Спиридонова на «Черного русского»? Во-первых, это возможность по-новому взглянуть на историю Дубровского, авантюриста и, безусловно, романтика века XIX, минувшего, но не ушедшего. Особенно приятно это делать в трех минутах ходьбы от Пушкинской площади, напоминающей, что Пушкин — на веки вечные «наше все». Здесь же, в воплощенном доме Троекурова, его избавляют от хоть и исключительно лестных, но избитых характеристик. Во-вторых, «Черный русский» — это новый опыт, не всегда комфортный для тех, кто не привык взаимодействовать с артистами, но необходимый каждому, кто хочет знать современный театр во всех его проявлениях. И хоть искушенным зрителям, бывавшим и на Sleep No More труппы Punchdrunk, и на других европейских променад-постановках, новый мир откроется вряд ли, весьма ярких впечатлений не удастся избежать даже им.
Ближайшие даты : 24 сентября , 29 сентября , 30 сентября
В главных ролях : Равшана Куркова, Артем Ткаченко.